назад

Пиппи поселяется на вилле Вверхтормашками
Пиппи ищет разные вещи и ввязывается в драку
Пиппи играет в пятнашки с полицейскими
Пиппи идет в школу
Пиппи сидит на столбике калитки и карабкается на дерево
Пиппи устраивает пикник
Пиппи попадает в цирк
Воры наносят визит Пиппи
Пиппи приглашают на чашку кофе
Пиппи спасает детей
Пиппи празднует день рождения
Пиппи Длинныйчулок садится на корабль
Пиппи ходит по магазинам
Пиппи пишет письмо и ходит в школу, хотя и совсем недолго
Пиппи идет с классом на прогулку
Пиппи отправляется на ярмарку
Пиппи терпит кораблекрушение
Пиппи встречает дорогого гостя
Пиппи устраивает прощальный пир
Пиппи садится на корабль
Пиппи Длинныйчулок на острове Куррекурредутов
Пиппи подбадривет тетю Лауру
Пиппи находит Спуна
Пиппи устраивает викторину
Пиппи получает письмо
Пиппи садится на корабль
Пиппи высаживается на берег
Пиппи вправляет мозги акуле
Пиппи вправляет мозги Джиму и Букку
Пиппи надоедает Джим и Букк
Пиппи покидает Куррекурредутию
Пиппи Длинный чулок не желает быть взрослой


О, как мама и папа Томми и Анники обнимали своих детей, и как целовали, а потом накрыли стол и накормили их чудесным ужином, а потом еще по- доткнули им одеяла, когда дети улеглись в свои кроватки. Потом родители долго-предолго сидели на краю кроваток и слушали рассказы детей о всех чудесах, которые им довелось пережить на острове Куррекурредут. Они все так радовались! И только одно омрачало их радость - мысль о Рождестве. Томми и Анника не хотели говорить маме, как они огорчены тем, что остались без рождественской елки и без рождественских подарков; но так оно и было. Дома им все казалось таким непривычным, как это бывает всегда, когда возвращаешься из долгого путешествия. И до чего было бы здорово, если бы они вернулись домой в сочельник! У Томми и Анники также немножко болела душа, когда они думали о Пиппи. Теперь она, ясное дело, лежит там на Вилле Вверхтормашками ногами на подушке, и никого нет рядом с ней сейчас, и никто не подтыкает ей одеяло. И они решили пойти к ней завтра с самого утра. Но назавтра мама не захотела их отпускать, ведь она так давно их не видела! И вообще, к ним на обед должна была прийти бабушка, поздравить внуков со счастливым возвращением домой. Томми и Анника беспокоились: что там Пиппи делает целый день одна? Когда вечером начало темнеть, они наконец не выдержали. - Милая мама, мы должны пойти поздороваться с Пиппи, - сказал Томми. - Ну, бегите! Но не оставайтесь там слишком поздно. Когда они подошли к садовой калитке Виллы Вверхтормашками, то остановились как вкопанные и только смотрели во все глаза. Все выглядело почти как на рождественской открытке. Вилла так мягко утопала в снегу, а окна были весело освещены! На веранде горел факел, отбрасывая свет далеко-далеко на белый снежный покров перед домом. Дорожка, ведущая к веранде, была основательно расчищена, так что Томми и Аннике не пришлось барахтаться в сугробах. Как раз когда они отряхивали с себя снег на веранде, открылась дверь и на пороге появилась Пиппи. - Счастливого Рождества в моей лачуге! - сказала она. Затем провела их на кухню. А там, они не поверили своим глазам, стояла рождественская елка! Свечи были зажжены, и горело семнадцать светильников в виде домовых, да так, что только треск стоял и вокруг распространялся уютный запах. Стол был накрыт, и на нем стояли рождественская каша, и окорок, и колбаса, и другие всевозможные рождественские яства. Да, даже пряники - в виде домовых! В очаге пылал огонь, а возле дровяного ларя стояла лошадь и бодро била копытом. Господин Нильссон прыгал взад и вперед по елке между светящимися домовыми. - Хорошо бы его нарядить рождественским ангелом, - сказала Пиппи, - да вряд ли он станет сидеть тихо и спокойно. Томми и Анника молча стояли посреди кухни, совершенно ошеломленные. - Ах, Пиппи, - выговорила наконец Анника, - до чего ж замечательно! Как ты успела все это сделать? - У меня все в руках спорится, - ответила Пиппи. Томми и Анника внезапно почувствовали, что ужасно рады и счастливы. - До чего здорово, что мы снова дома, на Вилле Вверхтормашками, - сказал Томми. Они уселись вокруг стола и получили огромные порции окорока, и рисовой каши, и колбасы, и пряников. Ели и думали, что это еще вкуснее бананов и плодов хлебного дерева. - Да, но, Пиппи, сейчас вовсе не Рождество, - сказал Томми. - Нет, Рождество! Календарь Виллы Вверхтормашками немножко запаздывает. Надо будет отнести его к календарщику и починить. - Вот здорово! - воскликнула Анника. - Значит, у нас все-таки Рождество! Хотя и без рождественских подарков. - Ой, хорошо, что ты произнесла это слово, - сказала Пиппи. - Я спрятала ваши подарки. Вам самим придется их искать. Лица Томми и Анники вспыхнули от восторга, и они кинулись искать свои подарки. В дровяном ларе Томми нашел большой пакет, на котором было написано: "ТОММИ". В пакете лежал красивый ящичек с красками. Анника нашла под столом пакет, на котором было написано ее имя, а внутри был красивый красный зонтик. - Я смогу взять его с собой на остров Куррекурредут, когда мы в следующий раз поплывем туда, - обрадовалась Анника. На самом верху под колпаком очага висело два пакета. В одном был игрушечный джип для Томми, а во втором - кукольный сервиз для Анники. На хвосте у лошади висел маленький-премаленький пакетик, и там лежали часы, предназначенные для детской Томми и Анники. Когда они отыскали все свои рождественские подарки, то в порыве благодарности крепко обняли Пиппи. Подойдя к кухонному окну, она посмотрела на снег, покрывавший весь сад. - Завтра построим большой снежный дом, - сказала она. - И зажжем свечи, которые будут гореть в нем по вечерам. - О да, давайте! - воскликнула Анника, все более и более довольная тем, что вернулась домой. - Я думаю, нам надо соорудить лыжную горку: сверху, прямо с крыши - и вниз, в сугробы, - сказала Пиппи. - Я собираюсь научить лошадь кататься на лыжах. Только никак не могу придумать, сколько лыж ей надо - четыре или только две. - Ох и весело будет нам завтра! - сказал Томми. - Какое счастье, что мы приехали домой прямо в разгар рождественских каникул. - Нам всегда будет весело, - сказала Анника. - И здесь, на Вилле Вверхтормашками, и на острове Куррекурредут, всюду и везде. Пиппи в знак согласия кивнула головой. Все втроем забрались они на кухонный стол. Внезапно лицо Томми омрачилось. - Не хочу никогда становиться взрослым, - решительно сказал он. - И я тоже, - заявила Анника. - Да, ничего в этом хорошего нет, - согласилась Пиппи. - Взрослым никогда не бывает весело. У них вечно уйма скучной работы, дурацкие платья и куминальные налоги. - Это называется "коммунальные налоги", - поправила ее Анника. - Все равно, такая же муть, - возразила Пиппи. - И еще они напичканы предрассудками и всякой ерундой. Они думают, что стрясется ужасное несчастье, если сунуть в рот нож во время еды, и все такое прочее. - Они не умеют даже играть, - сказала Анника. - Фу, ужасно, если придется стать взрослым! - Кто сказал, что нужно стать взрослым? - спросила Пиппи. - Если я не ошибаюсь, у меня есть где-то несколько пилюлек. - Каких пилюлек? - спросил Томми. - Несколько мировых пилюлек для того, кто не желает стать взрослым, - объяснила Пиппи и соскочила со стола. Она искала повсюду - в шкафу, в ящиках и ларях, и через некоторое время появилась, держа в руках нечто, точь-в-точь похожее на три желтых горошины. - Горошины! - удивился Томми. - Ты так думаешь?! - спросила Пиппи. - И вовсе это не горошины, а пилюльки. Я давнымдавно получила их в Рио от одного старого индейско- го вождя, когда случайно упомянула, что вовсе не хочу стать взрослой. - И эти вот маленькие таблетки могут помочь? - усомнилась Анника. - Ну да! - заверила ее Пиппи. - Но проглотить их надо в темноте и при этом сказать вот что: Славная милая крумеляка, Не хочу я стать взрослякой... - Ты, верно, имеешь в виду "взрослой", - сказал Томми. - Сказала "взросляка", значит, то самое я и имею в виду - "взросляку". В этом-то и весь секрет. Большинство людей говорит: "взрослый", "взрослая", а опаснее этого ничего не бывает. Потому что тогда начинаешь расти шибче, чем прежде. Жил-был однажды мальчик, который ел вот такие пилюльки. И он сказал "взрослый" вместо "взросляка". Тут он как начал расти, - до смерти испугаешься. На несколько метров в день! До чего ж печально! Но, во всяком случае, пока он пасся и кормился прямо с яблоневых деревьев, примерно как жираф, это было довольно удобно. Но вскоре это перестало получаться, он был слишком длинный. Когда к нему домой приходили какие-нибудь тетеньки и здоровались с ним и им надо было сказать ему: "О, какой ты стал большой и умный! ", то им приходилось кричать в мегафон, чтобы он услыхал их слова. У этого мальчика ничего нельзя было увидеть, кроме его длинных, тонких ног, исчезавших среди туч, словно флагштоки. А что было, когда он принялся лизать солнце! У него на языке появился волдырь. Тогда он так заорал, что внизу, на земле, увяли цветы. Но это было последним признаком его жизни. И никогда больше никто о нем не слышал. Хотя ноги, думается мне, по-прежнему бродят внизу там, в Рио, и мешают движению. - Я боюсь есть какие-то пилюли, - испуганно сказала Анника. - А вдруг я ошибусь и скажу не то, что надо? - Ты не ошибешься, - утешила ее Пиппи. - Если б я думала, что ты можешь ошибиться, я не давала бы тебе никаких пилюль. Потому что стало бы очень скучно, если бы пришлось играть только с твоими ногами. Томми, я и твои ноги! Да, веселенькая была бы компания! - Фу, да не ошибешься ты, Анника! - сказал Томми. Они погасили рождественские свечи. На кухне стало совершенно темно, только перед очагом, где за дверцами пылал огонь, лежал кружок света. Они молча уселись в кружок посреди комнаты. Пиппи дала Томми и Аннике по таблетке крумеляки. От любопытства у них по спине пробегал холодок. Подумать только: мгновение - и эти удивительные пилюльки будут лежать у них в животе, а потом они никогда, никогда не станут взрослыми. Это было замечательно! - Давайте, - шепнула Пиппи. Они проглотили по таблетке. - Славная, милая крумеляка, не желаю стать взрослякой! - хором произнесли они все трое. Дело было сделано. Пиппи зажгла висячую лампу. - До чего здорово! - сказала она. - Теперь мы можем оставаться детьми. У нас никогда не будет мозолей и прочей ерунды. Хотя ведь пилюльки лежали в моем шкафу так долго, что нельзя быть железно уверенной в том, что они не утратили свою силу. Но будем надеяться на лучшее, верно? Аннике вдруг пришла в голову одна мысль. - Пиппи! - испуганно воскликнула она. - Ты ведь собиралась стать морской разбойницей, когда станешь взрослой. - Тьфу, я все равно могу стать морской разбойницей, - сказала Пиппи, - такой маленькойпремаленькой вредной морской разбойницей, которая сеет смерть и разрушение, во всяком случае вокруг себя. Она немножко подумала. - Послушайте, - сказала она, - послушайте. Вдруг когда-нибудь, через много лет, явится какаянибудь тетенька, будет проходить мимо и увидит, как мы играем здесь, в саду. И, может, она спросит тебя, Томми: "Сколько тебе лет, дружок?" А ты ответишь тогда: "53 года, если не ошибаюсь". Томми радостно засмеялся. - Тогда она, верно, подумает, что я просто коротыш, - сказал он. - Да, ясное дело, - согласилась Пиппи. - Но тогда ты сможешь ответить, что, когда ты был меньше, ты был больше. Тут как раз Томми и Анника вспомнили, что мама не велела им слишком долго оставаться у Пиппи. - Нам, наверное, пора идти домой, - сказал Томми. - Но мы снова придем завтра, - сказала Анника. - Прекрасно! - сказала Пиппи. - Начнем строить снежный дом в восемь часов утра. Она проводила их до калитки, и ее рыжие косички болтались во все стороны, когда она бежала обратно на Виллу Вверхтормашками. - Подумать только, - сказал Томми чуть позднее, когда чистил зубы, - подумать только, если бы я не знал, что это пилюльки крумеляки, то мог бы поспорить, что это - обыкновенные горошины. Анника стояла у окна детской в розовой пижамке и смотрела в сторону Виллы Вверхтормашками. - Ура, я вижу Пиппи! - в восторге закричала она. Томми также поспешил к окну. Да, конечно! Теперь, когда на деревьях больше не было листвы, можно было заглянуть даже на кухню к Пиппи. Пиппи сидела у стола, склонив голову на руки. С мечтательным выражением в гла- зах смотрела она на колеблющееся пламя стоявшей перед ней маленькой свечи. - Она... она кажется такой одинокой, - сказала Анника, и голос ее чуть задрожал. - О, Томми, скорей бы уж было утро, чтоб нам сразу же к ней пойти. Они молча стояли у окна, всматриваясь в зимний вечер. Над крышей Виллы Вверхтормашками светили звезды. Там, в доме, была Пиппи. Она будет там вечно. Странно было думать об этом. Пройдут годы, но Пиппи, и Томми, и Анника не станут взрослыми. Если только, понятно, пилюли крумеляки не потеряли свою силу! Настанут новые весны и лета, и новые осени и зимы, но их игры будут продолжаться. Утром они выстроят снежный дом и спустят трамплин с крыши Виллы Вверхтормашками. Когда настанет весна, они будут карабкаться на дуплистый дуб, где растет лимонад, они будут играть в искалыциков вещей и ездить верхом на лошади Пиппи, будут сидеть в дровяном ларе и рассказывать разные истории. А иногда они, быть может, будут также путешествовать на остров Куррекурредут, чтобы повидаться с Момо, Моаной и другими детьми. Но они вечно будут возвращаться на Виллу Вверхтор- машками. Да, это была на редкость утешительная мысль - Пиппи вечно будет жить на Вилле Вверхтормашками. - Вот сейчас она посмотрит в нашу сторону, и мы помашем ей рукой, - сказал Томми. Но Пиппи смотрела прямо перед собой мечтательными глазами. А потом погасила свечу.