Глава I,
Глава 2,
Глава 3,
Глава 4,
Глава 5,
Глава 6,
Глава 7,
Глава 8,
Глава 9,
Глава 10,
Глава 11,
Глава 12,
Глава 13,
Глава 14,
Глава 15,
Глава 16,
Глава 17,
Глава 18,

Однажды, когда Кристофер Робин, Винни-Пух и Пятачок сидели и мирно беседовали, Кристофер Робин проглотил то, что у него было во рту, и сказал, как будто между прочим: -- Знаешь, Пятачок, а я сегодня видел Слонопотама. -- А чего он делал?-- спросил Пятачок. Можно было подумать, что он ни капельки не удивился! -- Ну, просто слонялся,-- сказал Кристофер Робин,-- По-моему, он меня не видел. -- Я тоже одного как-то видел,-- сказал Пятачок.-- По-моему, это был он. А может, и нет. -- Я тоже,-- сказал Пух, недоумевая. "Интересно, кто же это такой Слонопотам?"-- подумал он. -- Их не часто встретишь,-- небрежно сказал Кристофер Робин. -- Особенно сейчас,-- сказал Пятачок. -- Особенно в это время года,-- сказал Пух. Потом они заговорили о чем-то другом, и вскоре пришла пора Пуху и Пятачку идти домой. Они пошли вместе. Сперва, пока они плелись по тропинке на краю Дремучего Леса, оба молчали; но когда они дошли до речки и стали помогать друг другу перебираться по камушкам, а потом бок о бок пошли по узкой тропке между кустов, у них завязался Очень Умный Разговор. Пятачок говорил: "Понимаешь, Пух, что я хочу сказать?" А Пух говорил: "Я и сам так, Пятачок, думаю". Пятачок говорил: "Но с другой стороны, Пух, мы не должны забывать". А Пух отвечал: "Совершенно верно, Пятачок. Не понимаю, как я мог упустить это из виду". И вот, как раз когда они дошли до Шести Сосен, Пух оглянулся кругом и, убедившись, что никто не подслушивает, сказал весьма торжественным тоном: -- Пятачок, я что-то придумал. -- Что ты придумал, Пух? -- Я решил поймать Слонопотама. Сказав это, Винни-Пух несколько раз подряд кивнул головой. Он ожидал, что Пятачок скажет: "Ну да!", или: "Да ну?", или: "Пух, не может быть!", или сделает какое-нибудь другое полезное замечание в этом духе, но Пятачок ничего не сказал. По правде говоря, Пятачок огорчился, что не ему первому пришла в голову эта замечательная мысль. -- Я думаю поймать его,-- сказал Пух, подождав еще немножко.-- в западню. И это должна быть очень Хитрая Западня, так что тебе придется помочь мне, Пятачок. -- Пух,-- сказал Пятачок, немедленно утешившись и почувствовав себя вполне счастливым,-- я тебе, конечно, помогу.-- А потом он сказал:-- А как мы это сделаем? И Пух сказал: -- В этом-то вся соль: как? Они сели, чтобы обдумать свое предприятие. Первое, что пришло Пуху в голову,-- вырыть Очень Глубокую Яму, а потом Слонопотам пойдет гулять и упадет в эту яму, и... -- Почему?-- спросил Пятачок. -- Что -- почему?-- сказал Пух. -- Почему он туда упадет? Пух потер нос лапой и сказал, что, ну, наверно, Слонопотам будет гулять, мурлыкая себе под нос песенку и поглядывая на небо -- не пойдет ли дождик, вот он и не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не полетит в нее, а тогда ведь будет уже поздно. Пятачок сказал, что это, конечно, очень хорошая Западня, но что, если дождик уже будет идти? Пух опять почесал свой нос и сказал, что он об этом не подумал. Но тут же просиял и сказал, что, если дождь уже будет идти, Слонопотам может посмотреть на небо, чтобы узнать, скоро ли дождь перестанет, вот он опять и не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не полетит в нее!.. А ведь тогда будет уже поздно. Пятачок сказал, что теперь все ясно, и, по его мнению, это очень-очень Хитрая Западня. Пух был весьма польщен, услышав это, и почувствовал, что Слонопотам уже все равно что пойман. -- Но,-- сказал он,-- осталось обдумать только одно, а именно: где надо выкопать Очень Глубокую Яму? Пятачок сказал, что лучше всего выкопать яму перед самым носом Слонопотама, как раз перед тем, как он в нее упадет. -- Но ведь он тогда увидит, как мы ее будем копать, -- сказал Пух. -- Не увидит! Ведь он будет смотреть на небо! -- А вдруг он случайно посмотрит вниз? -- сказал Пух.-- Тогда он может обо всем догадаться... Он долго размышлял, а потом грустно добавил: -- Да, это не так просто, как я думал. Наверно, поэтому Слонопотамы так редко попадаются... -- Наверно, поэтому, -- согласился Пятачок. Они вздохнули и поднялись, а потом, вытащив друг из друга немножко колючек, опять сели, и все это время Пух говорил себе: "Эх, эх, если бы только я умел думать!.." Винни в глубине души был уверен, что поймать Слонопотама можно, надо только, чтобы у охотника в голове был настоящий ум, а не опилки... -- Предположим, -- сказал он Пятачку,-- ты бы хотел поймать меня. Как бы ты за это взялся? -- Ну,-- сказал Пятачок,-- я бы вот как сделал: я бы сделал западню, и я бы поставил туда приманку -- горшок меду. Ты бы его учуял и полез бы за ним, и... -- Да, я бы полез за ним туда,-- взволнованно сказал Пух,-- только очень осторожно, чтобы не ушибиться, и я бы взял этот горшок с медом, и сперва я бы облизал только края, как будто там больше меда нет, понимаешь, а там отошел бы в сторону и подумал о нем немножко, а потом я бы вернулся и начал бы лизать с самой середины горшка, а потом... -- Ну ладно, успокойся, успокойся. Главное -- ты был бы в ловушке, и я бы мог тебя поймать. Так вот, первым делом надо подумать о том, что любят Слонопотамы. По-моему, желуди, верно? У нас сейчас их очень много... Эй, Пух, очнись! Пух, который тем временем совсем размечтался о меде, очнулся и даже подскочил и сказал, что мед гораздо приманочней, чем желуди. Пятачок был другого мнения, и они чуть было не поспорили об этом; но Пятачок вовремя сообразил, что если они будут класть в ловушку желуди, то желуди придется собирать ему, Пятачку, а если они положат туда мед, то его достанет Пух. Поэтому он сказал: "Очень хорошо, значит, мед!"-- в тот самый момент, когда Пух тоже об этом подумал и собирался сказать: "Очень хорошо, значит, желуди". -- Значит, мед,-- повторил Пятачок для верности. -- Я выкопаю яму, а ты сходишь за медом. -- Отлично,-- сказал Пух и побрел домой. Придя домой, он подошел к буфету, влез на стул и достал с верхней полки большой-пребольшой горшок меду. На горшке было написано "М и о т", но, чтобы удостовериться окончательно, Винни-Пух снял с него бумажную крышку и заглянул внутрь. Там действительно был мед. -- Но ручаться нельзя,-- сказал Пух.-- Я помню, мой дядя как-то говорил, что он однажды видел сыр точь-в-точь такого же цвета. Винни сунул в горшок мордочку и как следует лизнул. -- Да, -- сказал он,-- это он. Сомневаться не приходится. Полный горшок меду. Конечно, если только никто не положил туда на дно сыру -- просто так, шутки ради. Может быть, мне лучше немного углубиться... на случай... На тот случай, если Слонопотамы не любят сыру... как и я... Ах! -- И он глубоко вздохнул.-- Нет, я не ошибся. Чистый мед сверху донизу! Окончательно убедившись в этом, Пух понес горшок к западне, и Пятачок, выглянув из Очень Глубокой Ямы, спросил: "Принес?" А Пух сказал: "Да, но он не совсем полный". Пятачок заглянул в горшок и спросил: "Это все, что у тебя осталось?" А Пух сказал: "Да", потому что это была правда. И вот Пятачок поставил горшок на дно Ямы, вылез оттуда, и они пошли домой. -- Ну, Пух, спокойной ночи,-- сказал Пятачок, когда они подошли к дому Пуха.-- А завтра утром в шесть часов мы встретимся у Сосен и посмотрим, сколько мы наловили Слонопотамов. -- До шести, Пятачок. А веревка у тебя найдется? -- Нет. А зачем тебе понадобилась веревка? -- Чтобы отвести их домой. -- Ох... А я думал, Слонопотамы идут на свист. -- Некоторые идут, а некоторые нет. За Слонопотамов ручаться нельзя. Ну, спокойной ночи! -- Спокойной ночи! И Пятачок побежал рысцой к своему дому, возле которого была доска с надписью "Посторонним В.", а Винни-Пух лег спать. Спустя несколько часов, когда ночь уже потихоньку убиралась восвояси, Пух внезапно проснулся от какого-то щемящего чувства. У него уже бывало раньше это щемящее чувство, и он знал, что оно означает: ему хотелось есть. Он поплелся к буфету, влез на стул, пошарил на верхней полке и нашел там пустоту. " Это странно,-- подумал он,-- я же знаю, что у меня там был горшок меду. Полный горшок, полный медом до самых краев, и на нем было написано "М и о т", чтобы я не ошибся. Очень, очень странно". И он начал расхаживать по комнате взад и вперед, раздумывая, куда же мог деваться горшок, и ворча про себя песенку-ворчалку. Вот какую: Куда мой мед деваться мог? Ведь был полнехонький горшок! Он убежать никак не мог -- Ведь у него же нету ног! Не мог уплыть он по реке (Он без хвоста и плавников), Не мог зарыться он в песке... Не мог, а все же -- был таков! Не мог уйти он в темный лес, Не мог взлететь под небеса... Не мог, а все-таки исчез! Ну, это прямо чудеса! Он проворчал эту песню три раза и внезапно все вспомнил. Он же поставил горшок в Хитрую Западню для Слонопотамов! -- Ай-ай-ай!-- сказал Пух.-- Вот что получается, когда чересчур заботишься о Слонопотамах! И он снова лег в постель. Но ему не спалось. Чем больше старался он уснуть, тем меньше у него получалось. Он попробовал считать овец -- иногда это очень неплохой способ, -- но это не помогало. Он попробовал считать Слонопотамов, но это оказалось еще хуже, потому что каждый Слонопотам, которого он считал, сразу кидался на Пухов горшок с медом и все съедал дочиста! Несколько минут Пух лежал и молча страдал, но когда пятьсот восемьдесят седьмой Слонопотам облизал свои клыки и прорычал: "Очень неплохой мед, пожалуй, лучшего я никогда не пробовал", Пух не выдержал. Он скатился с кровати, выбежал из дому и помчался прямиком к Шести Соснам. Солнце еще нежилось в постели, но небо над Дремучим Лесом слегка светилось, как бы говоря, что солнышко уже просыпается и скоро вылезет из-под одеяла. В рассветных сумерках Сосны казались грустными и одинокими; Очень Глубокая Яма казалась еще глубже, чем была, а горшок с медом, стоявший на дне, был совсем призрачным, словно тень. Но когда Пух подошел поближе, нос сказал ему, что тут, конечно, мед, и язычок Пуха вылез наружу и стал облизывать губы. -- Жалко-жалко, -- сказал Пух, сунув нос в горшок,-- Слонопотам почти все съел! Потом, подумав немножко, он добавил: -- Ах нет, это я сам. Я позабыл. К счастью, оказалось, что он съел не все. На самом донышке горшка оставалось еще немножко меда, и Пух сунул голову в горшок и начал лизать и лизать... Тем временем Пятачок тоже проснулся. Проснувшись, он сразу же сказал: "Ох". Потом, собравшись с духом, заявил: "Ну что же!.. Придется",-- закончил он отважно. Но все поджилки у него тряслись, потому что в ушах у него гремело страшное слово-- СЛОНОПОТАМ! Какой он, этот Слонопотам? Неужели очень злой? Идет ли он на свист? И если идет, то з а ч е м ?.. Любит ли он поросят или нет? И к а к он их любит?.. Если он ест поросят, то, может быть, он все-таки не тронет поросенка, у которого есть дедушка по имени Посторонним В.? Бедный Пятачок не знал, как ответить на все эти вопросы. А ведь ему через какой-нибудь час предстояло впервые в жизни встретиться с настоящим Слонопотамом! Может быть, лучше притвориться, что заболела голова, и не ходить к Шести Соснам? Но вдруг будет очень хорошая погода и никакого Слонопотама в западне не окажется, а он, Пятачок, зря проваляется все утро в постели? Что же делать? И тут ему пришла в голову хитрая мысль. Он пойдет сейчас потихоньку к Шести Соснам, очень осторожно заглянет в западню и посмотрит, есть там Слонопотам или нет. Если он там, то он, Пятачок, вернется и ляжет в постель, а если нет, то он, конечно, не ляжет!.. И Пятачок пошел. Сперва он думал, что, конечно, никакого Слонопотама там не окажется; потом стал думать, что нет, наверно, окажется; когда же он подходил к западне, он был в этом совершенно уверен, потому что услышал, как тот слонопотамит вовсю! -- Ой-ой-ой! -- сказал Пятачок. Ему очень захотелось убежать. Но он не мог. Раз он уже подошел так близко, нужно хоть одним глазком глянуть на живого Слонопотама. И вот он осторожно подкрался сбоку к яме и заглянул туда... А Винни-Пух все никак не мог вытащить голову из горшка с медом. Чем больше он тряс головой, тем крепче сидел горшок. Пух кричал: "Мама!", кричал: "Помогите!", кричал и просто: "Ай-ай-ай", но все это не помогало. О пытался стукнуть горшком обо что-нибудь, но, так как он не видел, обо что он стукает, и это не помогало. Он пытался вылезти из западни, но. Так как он не видел ничего, кроме горшка (да и тот не весь), и это не получалось. Совсем измучившись, он поднял голову (вместе с горшком) и издал отчаянный, жалобный вопль... И именно в этот момент Пятачок заглянул в яму. -- Караул! Караул! -- закричал Пятачок. -- Слонопотам, ужасный Слонопотам!!! -- И он помчался прочь, так что только пятки засверкали, продолжая вопить:-- Караул! Слонасный ужопотам! Караул! Потасный Слоноужам! Слоноул! Слоноул! Карасный Потослонам!.. Он вопил и сверкал пятками, пока не добежал до дома Кристофера Робина. -- В чем дело, Пятачок?-- сказал Кристофер Робин, натягивая штанишки. -- Ккк-карапот,-- сказал Пятачок, который так запыхался, что едва мог выговорить слово.-- Ужо...пото... Слонопотам! -- Где? -- Вон там,-- сказал Пятачок, махнув лапкой. -- Какой он? -- У-у-ужасный! С вот такой головищей! Ну пря-мо, прямо... как... как не знаю что! Как горшок! -- Ну,-- сказал Кристофер Робин, надевая ботинки,-- я должен на него посмотреть. Пошли. Конечно, вдвоем с Кристофером Робином Пятачок ничего не боялся. И они пошли. -- Слышишь, слышишь? Это он!-- сказал Пятачок испуганно, когда они подошли поближе. -- Что-то слышу,-- сказал Кристофер Робин. Они слышали стук. Это бедный Винни, наконец, наткнулся на какой-то корень и пытался разбить свой горшок. -- Стой, дальше нельзя! -- сказал Пятачок, крепко стиснув руку Кристофера Робина.-- Ой, как страшно!.. И вдруг Кристофер Робин покатился со смеху. Он хохотал и хохотал... хохотал и хохотал... И пока он хохотал, голова Слонопотама здорово ударилась о корень. Трах!-- горшок разлетелся вдребезги. Бах!-- и появилась голова Винни-Пуха. И тут наконец Пятачок понял, каким он был глупым Пятачком. Ему стало так стыдно, что он стремглав помчался домой и лег в постель с головной болью, и в это утро он почти окончательно решил убежать из дому и стать моряком. А Кристофер Робин и Пух отправились завтракать. -- Мишка!-- сказал Кристофер Робин.-- Я тебя ужасно люблю! -- А я-то!-- сказал Винни-Пух.